В 1930-х годах семейство Михайловых перебралось в Самару, куда командировали отца, Сергея Николаевича Михайлова, профессионального чекиста. Начинал С.Н.Михайлов еще на Украине, громил засылаемые командованием генерала Врангеля в тыл Красной Армии разведгруппы и провокаторов. Потом, уже в 1942 г. участвовал в перебазировании московских заводов на Безымянку. Входил в состав руководства Отдельного Безымянского управления МВД. Возглавил охрану всех вновь построенных и введенных в эксплуатацию производств.
Мать, Лидия Ивановна Михайлова, была домохозяйкой. Однако во время Великой Отечественной войны она тоже работала в органах МВД. Нина была единственным ребенком в семье.
В 1937 г. она поступила в женскую среднюю школу №58. которая размещалась на углу улиц Л.Толстого и Молодогвардейской в здании с шарами (где в последствии обосновался физико-математический факультет Куйбышевского педагогического института).
Буквально в первые месяцы войны на фронте без вести пропал любимый дядя Олег, младший брат матери. Это стало для девочки горькой потерей и серьезным потрясением. Он был "ценным специалистом" с бронью, к тому же, близорук – мог бы работать в тылу. Но, ко всему прочему, Олег Иванович был еще и порядочным человеком, и не мог "прятаться" за спинами воюющих одногодок… Он сделал все, чтобы оказаться среди них.
В старших классах Нина активно сотрудничала с другими школами Фрунзенского района, являясь членом бюро Райкома ВЛКСМ.
В 1947 г. Н.С.Михайлова окончила школу с отличием. Одним из вариантов успешной карьеры могла стать комсомольская работа. Однако, Нина хотела учиться дальше. В том же г. выпускница-отличница дерзнула поступить в Ленинградский государственный университет, и это ей удалось.
С 1947 г. по 1949 г. Н.С.Михайлова успешно училась на биофаке ЛГУ. Но, в связи с болезнью матери, студентка третьего курса была вынуждена вернуться в г. Куйбышев и продолжить обучение уже на естественном факультете Куйбышевского пединститута. Здесь она увлеклась геологией и 3 года занималась в кружке СНО у профессора В.И.Рачитского.
В 1951 г. Нина Сергеевна круто изменила свою судьбу, выйдя замуж за соратника по комсомольской работе во Фрунзенском РК ВЛКСМ (известного ей еще с 7-го класса) и став Н.С.Константиновой.
В 1952 г. молодой специалист – учитель биологии Н.С.Константинова отбыла в г. Калуга, к месту работы мужа.
"Нулевой этап" служебной карьеры каждого из молодых супругов на новом месте складывался весьма удачно. Но вскоре тяжело заболела матушка, поэтому через год Нине Сергеевне пришлось вернуться домой. В г. Куйбышев Н.С.Константинова устроилась лаборантом на кафедру геологии и геохимии в строительный институт. Здесь же подрабатывал Вячеслав Иванович Рачитский.
В 1960 г. Нина Сергеевна перешла на работу в пединститут. С 1962 по 1965 годы она училась у профессора В.И.Рачитского в аспирантуре. Проблема, которую разрабатывала Н.С.Константинова, была посвящена палинологическому анализу отложений верхней перми. Она неоднократно выезжала в командировки в г. Ленинград и г. Саратов к специалистам, для овладения сложными методиками сбора и определения собранных образцов.
Но научный поиск – это весьма сложная работа. А пермские осадки сложны вдвойне – потому, что они либо морские (истерты и деформированы прибоем и приливами – и, значит, трудно идентифицируемы), либо "закрыты", т.е. перемешаны с глиной, плохо отделимы от нее и потому трудно обнаружимы и еще труднее определяемы. Кроме того, отложения суши сдувались ветрами с плоских сухих поверхностей и аккумулировались, в основном, в пониженных местах. Там, где на одном квадратном метре отложений других возрастов можно найти 40 пылинок и 8 спор, а среди "рыжих" пермских глин попадаются всего 4 пылинки и 1 спора. Для того, чтобы набрать 2-3 тысячи спор (годных для определения), надо обследовать, т.е. "обползать" не один гектар отложений. Но и эти гектары ученому никто не приготовил – их надо было найти. Вероятность успеха – примерно такая же, как и при обнаружении "золотой жилы". Везет, увы, не всем. К тому же, сбор исследовательского материала отягощался еще и наличием четверых малолетних детей, и мужа – госслужащего с ненормированным рабочим днем. Короче говоря, планируемого объема данных для кандидатской диссертации соискателем получено не было.
Ежегодно с 1963 г. по 1974 г., на Северном и Старом карьерах близ пос. Новосемейкино под руководством старшего преподавателя Нины Сергеевны Константиновой проходили полевые практики по геологии студентов-биологов Куйбышевского пединститута. Собранные коллекции минералов и ископаемых животных были великолепны (кроме витрин и запасников геологического кабинета пединститута, отдельные интересные экспонаты украсили стенды Музея минералогии Академии наук СССР в г. Москва, а также – Музеи МГУ, Московского геологоразведочного института и Горного института в г. Ленинград). Особенно удачным стал 1968 г., когда среди прочих многочисленных образцов, в пустотах известняков на Старом карьере был найден уникальный "занорыш" с очень крупными кристаллами целестина. Там же был подобран обломок халцедона с неповрежденным сростком правильных, усеченно-пирамидальных кристаллов серы на нем и несколько "пластин" серо-зеленых глинистых сланцев с отчетливыми отпечатками (включающими и фрагменты перламутрового слоя) раковин аммонитов.
Виктор Евгеньевич Тимофеев как заведующий кафедрой, из самых добрых побуждений, стремясь помочь, пытался "переключить" Нину Сергеевну на современную ботанику или даже физиологию растений. Но вне геологии она себя не мыслила, поэтому в 1974 г. попрощалась с КГПИ и ушла во Дворец пионеров, где продолжала заниматься геологией, но только теперь уже с продвинутыми детьми. Поистине, такая преданность науке достойна уважения! Здесь Н.С.Константинова проработала до 1986 г.
Нина Сергеевна ушла из жизни 17 ноября 2011 г.
|